Августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 года
История развития отечественной науки в ХХ веке богата выдающимися открытиями, но есть в ней и чёрные страницы. Одним из наиболее драматических событий, задержавшим развитие биологии в нашей стране на два десятилетия, является Августовская сессия ВАСХНИЛ (Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук) 1948 года. Инициатором её проведения был украинский агроном, выдвиженец из крестьян, Трофим Лысенко.
В начале 1930-х годов он предложил к внедрению некоторые агротехнические приёмы (яровизация пшеницы, квадратно-гнездовая посадка картофеля и т. п.). Их практическая ценность был сомнительна, но напористость и самореклама обеспечили Лысенко карьерный рост. Он стал сначала руководителем Одесского селекционно-генетического института, а затем (после ареста выдающегося генетика и селекционера Николая Ивановича Вавилова) директором Института генетики АН СССР. Он также стал академиком ВАСХНИЛ, лауреатом Сталинских премий и Героем Социалистического Труда.
Будучи человеком малообразованным и невежественным в биологии, он полностью отвергал классическую генетику и хромосомную теорию наследственности. В противовес объективным законам эволюции он выдвинул так называемый «творческий дарвинизм», а классической биологии противопоставил «мичуринскую биологию», незаконно воспользовавшись именем выдающегося селекционера после его смерти. Согласно взглядам Лысенко, любые изменения, возникающие в организме под влиянием внешних воздействий (включая травмы и увечья), должны наследоваться и передаваться потомкам. Лысенко отрицал реальность биологических видов и считал, что один вид может превращаться в другой, приводя такой пример: если на пшеничном поле вырастет несколько колосков ржи, то это не результат плохой сортировки семян при посеве, а порождение одного вида другим. Точно так же объяснялось и появление кукушонка в гнезде пеночки. Он поддержал теорию О. Б. Лепешинской о возникновении клеточных структур из аморфного «живого вещества». По сути, это был возврат к средневековым представлениям о самозарождении живых существ, невозможность которого была доказана экспериментально опытами Луи Пастера ещё в 1862 году. Любую критику своих взглядов Лысенко отвергал, а оппонентов объявлял буржуазными лжеучёными и врагами народа, препятствующими внедрению в сельскохозяйственную практику новых прогрессивных методов.
Подготовка к сессии проводилась в тайне даже от руководства ВАСХНИЛ. Предварительно Лысенко заручился поддержкой ЦК партии и лично товарища Сталина, пообещав быстро решить продовольственную проблему. Накануне сессии в состав академии срочно было избрано (а фактически назначено) 35 его активных сторонников, большинство из которых вообще не имело биологического образования. Заседания сессии проходили с 31 июля по 7 августа. В своих выступлениях Лысенко и его сподвижники громили классиков биологии: Дарвина, Менделя, Моргана, Меллера, Вавилова, Кольцова, Четверикова и других. Из более пятидесяти выступавших только пять человек выступили в защиту генетики, среди них был основатель и первый директор Биологического музея имени К. А. Тимирязева академик Борис Михайлович Завадовский. Ему тут же поставили в вину создание в музее первой в СССР экспозиции по классической генетике и сняли с поста директора за распространение менделизма-морганизма.
В итоговых документах генетика была объявлена буржуазной лженаукой. Сразу после этого были закрыты все генетические лаборатории и научно-исследовательские институты, запрещено преподавание генетики в ВУЗах, начались массовые увольнения преподавателей и научных работников. Были ликвидированы целые научные школы, бывшие на тот момент самыми передовыми в мире. Эта сессия нанесла тяжелый удар по отечественной биологии и на два десятилетия затормозила её развитие. Только после снятия Лысенко в 1965 году со всех руководящих постов началось восстановление позиций генетики в нашей стране, возобновилось её преподавание. В итоге наши учёные так сильно отстали от мирового уровня, что потребовалось несколько десятилетий для навёрстывания упущенного, а по некоторым направлениям отставание не преодолено до сих пор.